СРАВНИТЕ ВАШ СТРАХ С ДРУГИМ, БОЛЕЕ СИЛЬНЫМ

Иногда обстоятельства, что на­зывается, «берут человека в обо­рот». На него наваливаются не­приятности, и под угрозой оказы­ваются карьера, материальное положение или отношения со зна­чимыми людьми. В такие минуты кажется, что мир покрыт черной пеленой и наступил конец света. Мрачная безнадежность сжимает сердце, и человек погружается в глубокую депрессию. Однако на самом деле конец света выглядит совсем иначе! Гораздо более впе­чатляюще. Наше беспокойство и страх покажутся мелочью по срав­нению с действительно драмати­ческими ситуациями, случающи­мися в жизни. Не стоит преувели­чивать свои неприятности, на­оборот, сравните их с настоящими трагедиями, которых хватает во­круг, и вы поймете, что вам еще крупно везет! Этот прием интуитивно осоз­нал один бывший подводник по имени Роберт Мур из штата Нью-Джерси, рассказавший свою исто­рию Д. Карнеги, со слов которого я передаю ее вам. В марте 1945 го­да подводная лодка, где находился Роберт Мур, попыталась торпеди­ровать японский конвой, но была замечена и атакована глубинными бомбами. Вот как описывает тот злополучный для него день Роберт: «Через три минуты перед нами раскрылись двери ада. Шесть глу­бинных бомб взорвались вокруг нас, и нас швырнуло вниз на дно океана на глубину 276 футов. Мы были в ужасе... В течение пятнад­цати часов японский заградитель продолжал бросать глубинные бом­бы. Нам было приказано «обез­опасить себя» — спокойно лежать на своих койках и не терять кон­троль над собой. Я был" так напу­ган, что едва мог дышать. «Это смерть, — говорил я себе снова и снова, — это смерть!» Поскольку вентиляторы и система охлажде­ния были выключены, температу­ра воздуха внутри подводной лод­ки превышала 38 градусов, но от страха мне было холодно, меня не согревали даже свитер и куртка на меховой подкладке, которые я на­дел. Я дрожал от холода. Мои зубы стучали. На коже у меня выступил холодный, липкий пот. Атака про­должалась пятнадцать часов. За­тем внезапно она прекратилась. Вероятно, японский заградитель израсходовал весь свой запас глу­бинных бомб и уплыл. Эти пят­надцать часов атаки тянулись словно пятнадцать миллионов лет. В моей памяти промелькнула вся моя жизнь. Я вспомнил все пло­хое, что сделал в жизни, и мелкие неприятности, о которых я беспо­коился. До службы на флоте я ра­ботал клерком в банке. Я пережи­вал, что мне приходилось много работать, а заработок был очень скудный и почти никаких надежд на повышение. Меня беспокоило то, что дом, в котором я жил, мне не принадлежал, что я не мог ку- пить новую машину, не мог ку­пить своей жене красивые платья. Как я ненавидел своего начальни­ка — старика, который постоянно ворчал и придирался ко мне! Я по­мню, как нередко я приходил ве­чером домой сердитый* недоволь­ный и ссорился с женой по пустя­кам. Много лет назад все эти непри­ятности казались мне огромными! Но какими ничтожными показа­лись они, когда глубинные бомбы угрожали отправить меня на тот свет. Я поклялся себе тогда, что никогда, никогда не буду больше беспокоиться, если мне посчаст­ливится снова увидеть солнце и звезды. Никогда! Никогда! Никог­да! В эти ужасные пятнадцать ча­сов я узнал больше об искусстве жить, чем за четыре года обучения по книгам в Сиракьюсском уни­верситете».